Юлия Федотова - Герои былых времен [HL]
— Хотела бы я знать, сколько же мне теперь лет, если рождена я была в октябре месяце? — И вздохнула печально: — Похоже, я постарела раньше срока!
— По пути надо непременно заглянуть к Балдуру Эрринорскому рассказать, что с нами приключилось! То-то подивится! — заметил Орвуд.
Но пока черед удивляться пришел подменному сыну ярла:
— Погоди! Что значит — по пути? Нам же совсем в другую сторону надо!
— В другую? — не понял гном. — Ты забыл, где находится Уэллендорф?!
— Но мы же не в Уэллендорф идем!
— А куда?!!
— На Север! За моим драккаром! Ты сам все забыл!
Друзья переглянулись.
— Силы Великие! Хельги! Уж не хочешь ли ты сказать, что после всего, что с нами было, мы еще и за твоим затонувшим «Громом» потащимся?!
Хельги вздрогнул. От разочарования и обиды глаза его, обычно светло-зеленые, стали почти синими.
— Как! Вы хотите бросить меня в беде?! Мы же с самого начала решили… Я ведь не виноват, что демоновы Странники… что Судьба… — Голос предательски сорвался, он не мог продолжать.
— Ну вы как хотите, а лично я иду на север! — объявила диса свирепо. — Хельги, плюнь на них, мы и вдвоем справимся! Они только топить чужие корабли горазды, а как отвечать — сразу в кусты!
На север пошли все. Даже «демоновы Странники» — чтобы искупить вину. И потом, им все равно некуда было деваться. Они еще не научились жить без Учителя. Только с многодетным семейством пришлось проститься, они направлялись другой дорогой, на Конвелл.
— За детьми ходите как следует! — напутствовала Ильза сквозь всхлипы. — Пеленки меняйте почаще, не ждите, когда завоняет. Кормилицу наймите, не скупитесь. Амулеты купите от дурного глаза… Что еще… Да не уроните смотрите, Бандарох-то криворукий… Я на обратном пути нарочно зайду, проверю. Что не так будет — заберу! Так и знайте!
— Идем уже! — потеряла терпение черствая диса. — Можно подумать, мы их в чужие руки отдаем! Родители все-таки! Справятся, боги дадут.
Но Ильза была безутешна и до самого вечера продолжала бубнить себе под нос, что именно думает о подобных родителях…
И вновь была дорога, жаркая, пыльная и разбитая. От средневековой она отличалась гораздо меньше, чем хотелось бы. «Дежавю!» — вздыхала Энка. Чудесный лесной уголок, обитель зеленой дамы, не сохранился — и рощу вырубили, и ручей пересох. Зато окрестные селения, как и тысячу лет назад, были бедными до слез. Последняя война ведьминой метлой прошлась по ним, забрав все мало-мальски ценное. Голода не было — урожай этого года выдался неплохим, но и достатка тоже: налоги в герцогствах во все времена были самыми высокими по Староземью. В маленьких придорожных деревушках, в плохоньких, приземистых домиках, селились угрюмые, усталые люди, не жалующие случайных прохожих. И даже домовые гоблины были здесь особенно маленькими, тощенькими и неприветливыми… Скучно, ох скучно! Гном и тот не выдержал однообразия.
— В Эрриноре потратимся на новые туфли, — решил он. — Не то до осени не обернемся.
Напрасно надеялся. Не дошли они до Эрринора, не дошли! В который раз посмеялась судьба над их планами. А непосредственным виновником случившегося на сей раз стал Эдуард. Это он, отгоняя комара, задел себя по щеке тыльной стороной ладони — и вдруг почувствовал боль. Кольцо! Подарок ведьмы Данар! Он совсем позабыл о нем с того момента, как, по настоянию Септима, снял с шейной цепочки и натянул на мизинец. «Посторонние магические предметы не следует хранить рядом с амулетами, — поучал его юный маг, — иначе те могут испортиться и не сработать в нужную минуту».
— Интересно, что будет, если мама его в самом деле наденет? — размышлял принц, катая колечко. — Конечно, я не особенно верю в чары илфи, а все-таки…
— Данар — стоящая ведьма, — рассудил Рагнар. — Она зря говорить не станет. Ты должен непременно поступить как велено! И чем скорее, тем лучше. Вдруг бедная женщина, в смысле твоя мать, страдает?!
Принц нахмурился. На отца он был в смертельной обиде, но мать продолжал любить — и сказал с горечью:
— Когда еще я попаду в Ольдон!
— На обратном пути сделаем крюк, заскочим, — пообещал бывший наставник.
— А пораньше нельзя? — уточнил Рагнар. — Женщина мучается!
— Нельзя! — отрезал Хельги, уверенный, что если женщина, без особого вреда для здоровья, промучилась два десятка лет, то лишний месяц погоды не сделает. — Ничем не могу помочь! Хотел бы, да не могу!
И вот тут… правильно! Нашелся тот, кто смог!
— Счастлив приветствовать тебя, о повелитель, с возвращением! — прогрохотал Царь Народов. — Да будет исполнена воля твоя! — Конец этой фразы они дослушивали уже в Ольдоне, на площади перед дворцом.
— Ничего страшного, — сказала друзьям Меридит. — От Ольдона до Дрейда примерно то же расстояние, что от Эрринора. Зато попутно сделаем благое дело! Эдуард, ну что ты встал столбом, идем к твоей матери!
Наверное, ни один вражеский лазутчик, ни один ночной тать не пробирался в Ольдонский дворец с такими предосторожностями, как престолонаследник Эдуард с товарищами! Грязными задворками, подземными переходами, потайными лестницами и коридорами…
— Осторожнее, осторожнее надо, — виновато шептал принц. — Мой папаша, конечно, не средневековый Кровопивец, но тоже… гм… с характером!
— Да ладно, не переживай, сами знаем! — сочувственно хлопнул его по плечу Рагнар.
Дальше помещений для слуг друзья решили не ходить — ни к чему наживать лишние проблемы. Остались ждать в маленькой потайной каморке за кухней. К королеве с Эдуардом отправился только Хельги, идти в одиночку принц почему-то боялся.
Появлению давно пропавшего сына серая тень, что именовалась его матерью, не удивилась и не обрадовалась. Вскинула на мгновение свои прозрачно-бездумные, сонные глаза, прошелестела чуть слышно:
— А, это вы, сын мой… — и вновь углубилась в вечное свое рукоделие.
— Да, это я, матушка, — сказал принц твердо и отчетливо. Во дворце все так обращались к королеве, если хотели, чтобы она их заметила и услышала. — Я принес вам подарок из дальних странствий. Наденьте его! — Он протянул кольцо.
Женщина приняла вещицу, безразлично взглянула, ответила равнодушно:
— Благодарю, сын мой. Я надену его к трапезе.
— Нет! — настаивал он. — Наденьте теперь же! Немедленно!
— Хорошо, сын мой, я сделаю, как ты хочешь. — Королева, привыкшая к покорности, надела колечко на безымянный палец левой руки.
И тут… Но чтобы не рассказывать историю с конца, поведаем ее с самого начала.
Чуть менее четверти века назад жила в королевстве Эйк юная принцесса Маргит. Всем она, казалось, была хороша — и умна, и учена, и красива, словно дева корриган. Но уж так упряма и своенравна, что родители отчаялись сыскать жениха для единственной дочери. Слава о диком нраве красавицы Маргит гремела по всему человечьему Северу. Разное поговаривали люди. Будто скачет она на охоту по лесам без седла на черном жеребце по кличке Демон — таком злющем, что его и конюхи-то боятся! — в компании троих беглых каторжников и всего лишь одной фрейлины. Будто бы стреляет она из лука и дерется на боевых топорах, а в минуты ее гнева все обитатели замка, не исключая самого короля, прячутся по шкафам и кладовкам, чтобы не подвернуться под горячую руку «нежной девы». Будто дает она отставку всем без исключения женихам, причем так умеет ославить, такие недостатки выискать и так остро их высмеять, что ни один из юношей — и герцогского, и королевского рода — не возвращается из Эйка без обидного прозвища!.. Да, многое рассказывали про эйкскую принцессу — и все было правдой! Потому, когда посватался к ней сосед, молодой ольдонский король Филипп, родители не питали никаких надежд. Спору нет, партия была бы хороша во всех отношениях, но уж больно неказисто выглядел сам жених! Долговязый, нескладный и неловкий, вечно угрюмый и желчный, да еще и хворый. Правда, настоящими болезнями он вроде бы не страдал, но жаловался постоянно: тут у него колет, там ломит, здесь колотится… Такой и менее разборчивой девице не понравился бы!
